У меня тут ностальгический приход, ага ))
15.02.2012 в 19:01
Пишет Naira-Nairavel:Тоже что-ли начать.
Автор: Naira-Nairavel
Пейринг: Рено/вертолет
Рейтинг: PG
Количество слов: 1017
Примечания: фик с Цепочек 2012.
читать дальше
- Черт знает, что такое, йоу! Никто, никто в этом гребаном мире не хочет меня понять.
Рено вздохнул и торопливо добавил:
- Ну кроме тебя, конечно.
Ветер свистел на кончиках антенн и хлопал оторванным куском пластика, продолжая музыку уже остановившегося винта вертолета. Рено зажмурился и задумался на мгновение: такой привычный звук, он уже давно перестал его замечать, а тут сознание вдруг выделило его из окружающего мира, как порой выхватывает тиканье часов из тишины. Родной сердцу звук, уютный – как речь дорогого сердцу человека.
- Да уж, речь, йоу… - турк опять начал думать вслух. – От тебя, да и от всех вас слова не дождешься. Молчите, как пленные вутайцы на допросе. Вот скажи мне хоть что-нибудь, а? Прямо сейчас?
Но его молчаливый друг не стал ему отвечать.
- Ладно. – сказал Рено, - как хочешь.
Он обошел вокруг вертолета, осмотрев его на предмет поломок, и мелких дефектов – обычный ритуал, забота, если можно так сказать. Конец второй лопасти хвостового винта потемнел, и это не понравилось турку: резкие изменения цвета – предвестники поломки, материал изменил свои свойства, а значит, наверняка потерял прочность. «Опасно, надо предупредить техников» - подумал турк. Как ни крути, он всегда переживает за свой вертолет, как за напарника. Да…
Рено почти ласково коснулся гладкой, отшлифованной ветром и солнцем обшивки, а потом вдруг подался вперед и прижался к ней лбом. Ему вдруг сделалось невыносимо грустно, больно, и так одиноко, что он едва не пустил слезу… Сегодняшний день был просто отвратительным, не задался с самого утра –Рено поссорился с Рудом, получил выговор от Ценга, потерял пакет со жратвой, пока бежал на оперативку, куда он, впрочем, все равно опоздал. За это Руфус долго и со вкусом смешивал его с грязью, выпуская на нем пар собственного напряжения. Потом босс оттаял и даже отпустил турка поспать в обеденный перерыв, но чертов Руд не дал ему толком отдохнуть. В довершение всего под вечер им пришлось три с половиной часа летать кругами над Мидгарским кольцом, пока они не засекли чьи-то, необходимые Ценгу, переговоры и перемещения… У Рено башка разболелась от этого тупого действа, плюс еще Елена болтала всю дорогу, коротая время за пустыми бессмысленными разговорами.
- Что за дерьмовый день… - прошептал Рено, осторожно прикасаясь губами к металлической заклепке на стыке опорного каркаса и легкого листа наружной обшивки. Заклепка была гладкой и выступала над поверхностью, как маленькая родинка. Рено высунул язык и осторожно лизнул ее. Вкус пыли, металла и мако…
- Тьфу! Не город – пыльный мешок, йоу! Хорошо, что ты живешь здесь, мой хороший, на самом верху, где грязи намного меньше, чем в нижних ангарах, йоу. Там тебе было бы совсем нечем дышать.
Турк развернулся и прижался спиной к черному боку вертолета. Потом навалился на него, раскинул руки и запрокинул голову.
- Как мне хорошо с тобой! – сердце Рено часто-часто забилось от избытка чувств. – Ты меня понимаешь, только ты.
Ветер пробрался под выпущенную рубашку Рено и провел прохладной невесомой рукой по его животу. Турк вздрогнул, это прикосновение было не слишком-то приятным. Даже холодно стало.
- Эй, тут такой ветер, йоу. Ты не замерзнешь? Я буду волноваться о тебе, мой… моя… д-девочка? Нет! Для девочки ты слишком дерзкий. - на лице Рено недоверие, удивление и интерес сплелись в одну большую разноцветную эмоцию, которую разгадать человеку постороннему было, пожалуй, слишком трудно. Да чего там – и Руд бы не понял, что так внезапно озадачило и взволновало его напарника. Рыжий турк любил общение, но порой он был слишком сложен для окружающих, и не всегда с ними ладил, к своему большому огорчению. Конечно, больше всего напрягали размолвки с боссом, но тот и сам был человеком совершенно непонятным и невыносимым, с Рено они либо весь день напролет забавлялись, либо ругались от рассвета и до поздней ночи. Больше вариантов не было, и сегодня был как раз день конфликтов, а не доброго партнерства.
- Никто меня не любит, йоу. – грустно заключил турк. – Только ты меня любишь. А я люблю тебя. Ты – мой настоящий друг.
Турк с наслаждением погладил ладонью торчащий сбоку датчик скорости – тонкую короткую трубку с гладкой, аккуратной дыркой, в которую Рено тут же просунул кончик пальца. А зачем – он и сам не знал.
- Я тебя люблю, мой хороший. … Ты ведь мальчик, да?
Оглядевшись, Рено махнул рукой куда-то в сторону:
- Вот она точно девочка, у нее обводы мягкие, округлые, и вал несущего винта вон какой длинный, и хвост тонкий, да и она вся такая домашняя, ей бы тапочки на шасси и бантик на воздухозаборники – будет маленькой принцессой… А ты у меня мальчик. Верно?
Рено сделал пару шагов в сторону, дотянулся руками до стабилизатора с многоствольным пулеметом, и обнял его. Ему стало так хорошо и уютно, что даже горечь обиды перестала разъедать душу подобно кислоте.
- Ты мальчик. – повторил он. – Сильный, стремительный, красивый и опасный. Мой. Ты не такой черствый, как Руд, не такой жестокий, как Ценг и не такой подлый, как Шинра. И ты не треплешься о всякой ерунде, как Елена и Циссней. Мы с тобой – идеальная пара.
Турк прижался щекой к стволу пулемета и сказал мечтательно:
- Ты самый лучший. Ты – мой.
- Опять разговариваешь со своим вертолетом, рыжий?
Насмешливый голос, резкий, как удар хлыста, вывел Рено из себя в мгновение ока. Ну кончено, техники заявились на площадку в самый неподходящий момент. Это раздражает: их не дозовешься, когда надо, зато когда не надо, они прутся аж по несколько человек.
«Козлы», подумал Рено, но вслух ответил:
- Тебе какое дело до этого, йоу? Иди куда шел, а?
- Да ладно, ладно! Все в порядке! – техник замахал руками. – Чего ты на меня злишься, тебе Шинра пистон вставил, и ты опять жалуешься своему железному приятелю, да?
- Допустим, йоу. И что с того?
- А ничего. – вдруг равнодушно ответил техник, раскрыл сумку с инструментами и полез осматривать рулевые тяги. – Просто ты любишь этого своего мальчика больше, чем живых людей. Будь то возможно, ты бы трахался с этим вертолетом.
- Я это каждый день…
- По-настоящему, я имею в виду – перебил его техник.
Рено ничего не ответил. Он залез в кабину, открыл люк топливного отсека и осмотрел датчики состояния топливной системы. А потом украдкой – чтобы не видел проклятый техник – просунул руку вниз, между баллонов-распределителей и сжал ладонью твердый, гладкий, горячий и чуть влажный от конденсата наконечник маслопровода.
- По-настоящему. – прошептал Рено. – Конечно, по-настоящему, йоу.
URL записиАвтор: Naira-Nairavel
Пейринг: Рено/вертолет
Рейтинг: PG
Количество слов: 1017
Примечания: фик с Цепочек 2012.
читать дальше
- Черт знает, что такое, йоу! Никто, никто в этом гребаном мире не хочет меня понять.
Рено вздохнул и торопливо добавил:
- Ну кроме тебя, конечно.
Ветер свистел на кончиках антенн и хлопал оторванным куском пластика, продолжая музыку уже остановившегося винта вертолета. Рено зажмурился и задумался на мгновение: такой привычный звук, он уже давно перестал его замечать, а тут сознание вдруг выделило его из окружающего мира, как порой выхватывает тиканье часов из тишины. Родной сердцу звук, уютный – как речь дорогого сердцу человека.
- Да уж, речь, йоу… - турк опять начал думать вслух. – От тебя, да и от всех вас слова не дождешься. Молчите, как пленные вутайцы на допросе. Вот скажи мне хоть что-нибудь, а? Прямо сейчас?
Но его молчаливый друг не стал ему отвечать.
- Ладно. – сказал Рено, - как хочешь.
Он обошел вокруг вертолета, осмотрев его на предмет поломок, и мелких дефектов – обычный ритуал, забота, если можно так сказать. Конец второй лопасти хвостового винта потемнел, и это не понравилось турку: резкие изменения цвета – предвестники поломки, материал изменил свои свойства, а значит, наверняка потерял прочность. «Опасно, надо предупредить техников» - подумал турк. Как ни крути, он всегда переживает за свой вертолет, как за напарника. Да…
Рено почти ласково коснулся гладкой, отшлифованной ветром и солнцем обшивки, а потом вдруг подался вперед и прижался к ней лбом. Ему вдруг сделалось невыносимо грустно, больно, и так одиноко, что он едва не пустил слезу… Сегодняшний день был просто отвратительным, не задался с самого утра –Рено поссорился с Рудом, получил выговор от Ценга, потерял пакет со жратвой, пока бежал на оперативку, куда он, впрочем, все равно опоздал. За это Руфус долго и со вкусом смешивал его с грязью, выпуская на нем пар собственного напряжения. Потом босс оттаял и даже отпустил турка поспать в обеденный перерыв, но чертов Руд не дал ему толком отдохнуть. В довершение всего под вечер им пришлось три с половиной часа летать кругами над Мидгарским кольцом, пока они не засекли чьи-то, необходимые Ценгу, переговоры и перемещения… У Рено башка разболелась от этого тупого действа, плюс еще Елена болтала всю дорогу, коротая время за пустыми бессмысленными разговорами.
- Что за дерьмовый день… - прошептал Рено, осторожно прикасаясь губами к металлической заклепке на стыке опорного каркаса и легкого листа наружной обшивки. Заклепка была гладкой и выступала над поверхностью, как маленькая родинка. Рено высунул язык и осторожно лизнул ее. Вкус пыли, металла и мако…
- Тьфу! Не город – пыльный мешок, йоу! Хорошо, что ты живешь здесь, мой хороший, на самом верху, где грязи намного меньше, чем в нижних ангарах, йоу. Там тебе было бы совсем нечем дышать.
Турк развернулся и прижался спиной к черному боку вертолета. Потом навалился на него, раскинул руки и запрокинул голову.
- Как мне хорошо с тобой! – сердце Рено часто-часто забилось от избытка чувств. – Ты меня понимаешь, только ты.
Ветер пробрался под выпущенную рубашку Рено и провел прохладной невесомой рукой по его животу. Турк вздрогнул, это прикосновение было не слишком-то приятным. Даже холодно стало.
- Эй, тут такой ветер, йоу. Ты не замерзнешь? Я буду волноваться о тебе, мой… моя… д-девочка? Нет! Для девочки ты слишком дерзкий. - на лице Рено недоверие, удивление и интерес сплелись в одну большую разноцветную эмоцию, которую разгадать человеку постороннему было, пожалуй, слишком трудно. Да чего там – и Руд бы не понял, что так внезапно озадачило и взволновало его напарника. Рыжий турк любил общение, но порой он был слишком сложен для окружающих, и не всегда с ними ладил, к своему большому огорчению. Конечно, больше всего напрягали размолвки с боссом, но тот и сам был человеком совершенно непонятным и невыносимым, с Рено они либо весь день напролет забавлялись, либо ругались от рассвета и до поздней ночи. Больше вариантов не было, и сегодня был как раз день конфликтов, а не доброго партнерства.
- Никто меня не любит, йоу. – грустно заключил турк. – Только ты меня любишь. А я люблю тебя. Ты – мой настоящий друг.
Турк с наслаждением погладил ладонью торчащий сбоку датчик скорости – тонкую короткую трубку с гладкой, аккуратной дыркой, в которую Рено тут же просунул кончик пальца. А зачем – он и сам не знал.
- Я тебя люблю, мой хороший. … Ты ведь мальчик, да?
Оглядевшись, Рено махнул рукой куда-то в сторону:
- Вот она точно девочка, у нее обводы мягкие, округлые, и вал несущего винта вон какой длинный, и хвост тонкий, да и она вся такая домашняя, ей бы тапочки на шасси и бантик на воздухозаборники – будет маленькой принцессой… А ты у меня мальчик. Верно?
Рено сделал пару шагов в сторону, дотянулся руками до стабилизатора с многоствольным пулеметом, и обнял его. Ему стало так хорошо и уютно, что даже горечь обиды перестала разъедать душу подобно кислоте.
- Ты мальчик. – повторил он. – Сильный, стремительный, красивый и опасный. Мой. Ты не такой черствый, как Руд, не такой жестокий, как Ценг и не такой подлый, как Шинра. И ты не треплешься о всякой ерунде, как Елена и Циссней. Мы с тобой – идеальная пара.
Турк прижался щекой к стволу пулемета и сказал мечтательно:
- Ты самый лучший. Ты – мой.
- Опять разговариваешь со своим вертолетом, рыжий?
Насмешливый голос, резкий, как удар хлыста, вывел Рено из себя в мгновение ока. Ну кончено, техники заявились на площадку в самый неподходящий момент. Это раздражает: их не дозовешься, когда надо, зато когда не надо, они прутся аж по несколько человек.
«Козлы», подумал Рено, но вслух ответил:
- Тебе какое дело до этого, йоу? Иди куда шел, а?
- Да ладно, ладно! Все в порядке! – техник замахал руками. – Чего ты на меня злишься, тебе Шинра пистон вставил, и ты опять жалуешься своему железному приятелю, да?
- Допустим, йоу. И что с того?
- А ничего. – вдруг равнодушно ответил техник, раскрыл сумку с инструментами и полез осматривать рулевые тяги. – Просто ты любишь этого своего мальчика больше, чем живых людей. Будь то возможно, ты бы трахался с этим вертолетом.
- Я это каждый день…
- По-настоящему, я имею в виду – перебил его техник.
Рено ничего не ответил. Он залез в кабину, открыл люк топливного отсека и осмотрел датчики состояния топливной системы. А потом украдкой – чтобы не видел проклятый техник – просунул руку вниз, между баллонов-распределителей и сжал ладонью твердый, гладкий, горячий и чуть влажный от конденсата наконечник маслопровода.
- По-настоящему. – прошептал Рено. – Конечно, по-настоящему, йоу.